Геннадий Башунов - Героический режим. Не для героев [СИ]

Но… после я понял, что крушащий всех двуручником воин это не я, кто-то другой. Я же сидел на кресле, поставив на колени горячий ноутбук и играл. Фигурка ассасина бесновалась на экране. Быть может, я был этой фигуркой?

Нет, точно не я. Слишком большой уровень, слишком много способностей, вокруг незнакомые мне герои… Знакомые. Я играю с ними уже долго. Но в лицо я не знал никого, даже по имени — настоящему имени, а не игровому нику — двух или трёх.

На миг меня охватили мысли о том, что всё нормально, что я ещё… Они ушли, даже не успев оформиться.

Рядом села она. Она редко отрывалась от своего ноутбука. Я, впрочем, тоже, но это устраивало нас обоих. Как мы познакомились? Даже не помню, да это и не важно.

— Пора спать, — шепчет она. — Почти три дня.

Да, мы спим днём, по три-четыре часа. Когда это удаётся. Нет, я сплю чаще, а она реже.

Чёрт, кто она? Я, кажется, даже имени её не знаю. Но мы уже пару недель живём вместе. Откуда-то приносят еду, даже порядок наводить приходят, что достаточно логично — нам-то некогда. Впрочем, у меня на подобное денег нет, а она… да что я о ней знаю?

Её губы касаются моего уха. Да, точно, она предложила мне переспать, когда я в последний раз выходил за едой, а на утро осталась.

Я не знаю, как её зовут. Я её почти не вижу, хотя мы постоянно находимся в одной комнате и спим в одной кровати. Но я счастлив.

Мои руки скользят по её телу, я вхожу в неё. Она часто дышит мне на ухо. Дышит? Нет, шепчет.

— А вот тебе здесь не место.

Я проснулся. Или, скорее, очнулся. А, может быть, один мой бред сменился другим.

Было чертовски холодно. У печи копошился Шустрик. На него больно было смотреть — щёки ввалились, под глазами набрякли мешки.

— Ты бредил, — сказал он. — Говорил, что тебя обманули.

— Обманули? — прохрипел я.

— Ноутбук греется.

— А…

— Дом снился? — как-то обречённо спросил убийца.

Я передёрнул плечами.

— Да, наверное.

— А мне ни разу не снился. Ни разу.

— Мне до этого времени тоже.

— Разбудим остальных? Нужно возвращаться.

Я чуть не ляпнул, что назад дороги нет, а мне нужно попасть туда, где вчера танцевала тьма.

— Да, — устало сказал я. — Давай.

Но сам даже не двинулся с места.

Зато поднялся Шустрик. Он подошёл ко мне и тихо сказал:

— Знаешь, мне кажется, что все мы останемся здесь. Если не найдём выхода.

— Все, — кивнул я.

— Но не ты.

Я ещё раз кивнул. Он откуда-то знал это, смысл спорить?

Дорогу назад, в горы, мы, конечно же, не нашли.

Мы с трудом брели через подмерзающее болото. Ночная жара всё ещё давала о себе знать — самые глубокие места трясины исходили паром, по кочкам прыгали ополоумевшие лягушки. Впрочем, чем дальше, тем меньше становились лягушек, а ещё через пару часов природа будто вовсе позабыла о ночном потеплении, задул ветер, пошёл снег.

Но даже снег не мешал нам идти. Мы двигали по прямой, как стрела, тропе. Трясина будто расступалась перед нами, лишь изредка грязь захлёстывала щиколотки. Когда всё окончательно промёрзло, стало казаться, что мы идёт по столу.

— Это ненормально, — пробубнил Шустрик на обеденном привале.

— Что — это?

— Всё так быстро замёрзло. Да мы едва подмёрзшую грязь должны месить всю дорогу.

— А жара посреди зимы — нормально? — усмехнулся я.

Шустрик пожал плечами.

Он по-прежнему единственный из всей компании вёл себя адекватно. Остальные больше напоминали… зомби. Или роботов. Не нашли дорогу назад? О-кай, пошли через болото. Идём, идём, идём… Переставляем ноги, не отстаём. Есть пора? О-кай, давайте поедим. И всё это в гробовой тишине. Они молчали даже если обратиться к ним.

Я беспокоился о них. Но куда больше меня беспокоил зов, становящийся всё настойчивей. Вопросов было множество, но так как я вообще ни хрена не понимал, то решил выбрать простейший план. Встречаю зовущего, а потом вытаскиваю ребят из болота. А там видно будет.

После привала я скомандовал идти быстрее. В ответ, как всегда, безропотное послушание. Три безмолвные овцы и одна блеющая идут на бойню. Кто же, интересно, я? Пастух? Волк? Или такая же овечка?

Ответ пришёл довольно быстро. Мы перебирались через небольшой островок, заросший кривыми берёзками, когда передо мной возникли две фигуры. Не узнать их было невозможно.

— Стойте, — бесцветным голосом сказала одна из ведьм, видимо, старшая. Язв и гнойников на её коже, по крайней мере, было куда больше, чем у второй.

Моя пати остановилась точно так же, как если бы приказ отдал я. Действительно, чёрт возьми, стадо овец.

— Чего надо? — прорычал я, беря в руки арбалеты.

— Им здесь не место, господин, — как-то даже испуганно проговорила ведьма помоложе. — Разве вы не знаете? Дальше дорога только для вас одного.

— И что мне, здесь их бросить?

Старая ведьма коротко кивнула, и её товарка поманила ребят.

— Стоять! — рявкнул я. — Куда вы их поведёте?

Тот же бесцветный голос в ответ:

— В игру, конечно же. Здесь пустышкам не место.

Чёрт возьми. Голова и так раскалывается от того, что здесь происходит, но никто и не думает пояснять происходящее, наоборот вопросов только прибавляется.

— А я? Что со мной? — обречённо выдохнул я.

— Вы, господин, идёте дальше. К Сердцу.

— К…

Я заикнулся. К Сердцу. Сердцу Тьмы? Так вот где я оказался?

Остаётся стоять и скрипеть зубами.

— Хорошо, — прорычал я. — Но за этих головой отвечаете.

— Если они захотят умереть, я ничего сделать не смогу, — проговорила молодая. — Вы должны понимать это, господин.

Я раскрыл рот, но тут же закрыл его. Да, наверное, я должен это понимать. Судя по всему, я должен понимать всё, что здесь происходит. Отлично.

— Уведи их, — приказал я. — А ты, — я повернулся к старой, — веди меня к Сердцу Тьмы.

Два молчаливых поклона. Что ж, угадал.

Идти было недалеко. Ещё один переход между островками, и я сижу на лысой каменистой поверхности десяти шагов в диаметре. «Даже никакого босса валить не пришлось», — нервно хихикнул я. Но… я же уже не игре.

Посреди островка торчал камень высотой в метр и вполовину меньший по толщине. Сердце он не напоминал совершенно, но… что, блин, ещё может подойти? От валуна пахло гнилью. Да и цвет у него был… Черно-багровый, будто… какое-то гнилое сердце.

Но ничего не происходило. Пока. Придётся ждать вечера.

А ждать было довольно долго. Я порядком замёрз и разозлился, ожидая заката.

Но и после заката ничего не изменилось!

Я уже наворачивал сотый, не меньше, круг по островку, когда заметил странное шевеление в болоте. Я долго вглядывался в трясину, но ничего не заметил — темнота была, хоть глаз коли. Подняв голову, я так же ничего не увидел. Это привело меня в ещё большее бешенство.